Уважаемый г-н д-р фон Шлиппе,

недавно я прочитал Ваше открытое письмо Берту Хеллингеру. Оно вызвало бурную реакцию среди моих коллег. Вы наверняка получаете на него множество разных откликов. 

Я чувствую, что это письмо далось Вам нелегко. Я уважаю Ваше решение отмежеваться от Берта Хеллингера. Я тоже разделяю некоторые Ваши взгляды по поводу критических моментов в работе Хеллингера (опасности массовых мероприятий, должное обращение с клиентами и коварство абсолютных утверждений).

Но помимо этого Вы приводите в Вашем письме два высказывания, которые не соответствуют истине либоискажены. Публикуя эти ложные утверждения, Вы, так сказать, заверяете их для публики и открываете для дальнейшего цитирования.

Как тот, кто делает семейные расстановки «по Берту», я отвечу на это - тоже открыто, - поскольку чувствую, что Ваше письмо подспудно приписывает эти слова и мне. Некоторая часть публики постепенно начинает связывать с Хеллингером фашистские или антисемитские идеи. И Ваше письмо льет воду на их мельницу. 

Вы цитируете слова Хеллингера:

1. «Еврейский народ обретет мир с собой, со своими арабскими соседями и миром в целом лишь тогда, когда все евреи до последнего прочтут заупокойную молитву по Гитлеру». (Из „Mit der Seele gehen“ («Идти вместе с душой») 2001, S. 50). Книгу «Идти вместе с душой» издали мы с Харальдом Хоненом. В ней опубликованамногодневная беседа с Бертом Хеллингером. В оригинале цитируемый Вами пассаж звучит так:

«Недавно я получил письмо, к которому была приложена статья из гомеопатического журнала „Einblicke“. В ней автор описывает воркшоп с хасидским учителем. В один из вечеров этот учитель сказал, что еврейский народ обретет мир с собой, со своими арабскими соседями и миром в целом лишь тогда, когда все евреи до последнего прочтут заупокойную молитву по Гитлеру. В этом есть величие. Здесь прекращается наше обычное разделение на добро и зло. Далее автор описывает, как участники – в большинстве своем евреи – онемевшие и потрясенные покинули собрание. На следующее утро, когда они, все еще до глубины души смущенные этими словами, встретились снова, в помещение вошел один из участников, психоаналитик из Нью-Йорка, семья которого погибла от рук национал-социалистов. С его появлением атмосфера в группе изменилась. Его лицо со следами слез и борений бессонной ночи излучало мир и благость, и всем было понятно, как позже подтвердил и он сам, что этим утром, преодолевая себя, он прочел заупокойную молитву по Адольфу Гитлеру.

То же самое относится и к терапии, в особенности к семейной расстановке. Эта работа возможна только в том случае, если у нас получится по ту сторону добра и зла уважать каждого в его судьбе и его переплетении. „Хорошие“ переплетены не меньше, чем „плохие“. А „плохие“ переплетены не больше, чем „хорошие“. На этом уровне они равны».

Кажется ли Вам уместным и легитимным обрезать слова Хеллингера до приведенной выше цитаты?

2. Вы говорите о нынешнем доме Хеллингера, бывшей рейхсканцелярии. В ближайшие месяцы Хеллингер переедет в свой новый дом в Берхтесгадене, в котором сейчас идет ремонт. Дом, который он купил, не рейхсканцелярия. Когда ему нужно было освободить старую съемную квартиру, договор на которую уже былрасторгнут, он еще не мог въехать в собственный новый дом и, по моим сведениям, владелец строительной фирмы, которая делала там ремонт, предложил ему в качестве временного решения пожить пока в рейхсканцелярии и Хеллингер согласился на этот промежуточный вариант.

Ваше резко отрицательное отношение к этому, на мой взгляд, много говорит о табуированной немецкой теме «Гитлер», к которой Хеллингер снова и снова подходит с разных сторон. Кроме того, я не согласен с Вашей точкой зрения на тему Гитлера. Вы цитируете Хеллингера в его «Обращении» к Гитлеру: «Если я уважаю тебя, то я уважаю и себя. Если мне отвратителен ты, то мне отвратителен и я. Можно ли мне тогда тебя любить? Может быть, мне нужно тебя любить, ведь иначе мне нельзя любить и себя самого?» (Из „Gottesgedanken“(«Богомысли»), S. 247). Здесь у меня тоже складывается впечатление, что Вы не держали эту книгу в руках и не читали всю главу целиком. Потому что тогда Вы бы увидели, в каких рамках вообще предпринимается попытка подойти к феномену Гитлера с человеческой стороны. При этом я согласен с Вами: эту попытку (в которой в Вашей цитате нет ничего, кроме слов Иисуса «Возлюби ближнего своего, как самого себя») вполне можно воспринимать как более или менее удачную.

Вы пишете: «Гитлер остается символом самых глубоких и дремучих заблуждений, в какие только может впасть или какие только может активно принять человек в особой исторической ситуации. И релятивировать это было и остается ошибкой, какие бы понятия и описания для этого ни использовались». Не знаю, может быть, я неправильно Вас понимаю, но по тому, как я воспринимаю Ваши слова, даже устремление такого рода Вы ставите вровень с аморальным (возможно, у Вас есть для этого слово получше) поступком. Я не знаю, какова Ваша позиция как немца и терапевта по отношению к Гитлеру и Третьему рейху. Можно ли закрыть рассмотрение этой темы исходным условием «не релятивировать Гитлера»?

Я вижу в этом прежде всего способ отвести взгляд и почувствовать облегчение, которое это приносит всемостальным немцам. На мой взгляд, Гитлера вполне можно использовать как символ, но он еще и человек. В моей терапевтической работе я исхожу из того, что в каждом из нас как семя и тень есть эта доля Гитлера, эсэсовца и охранницы из концлагеря – и конечно, никто из нас не хочет ее видеть.

То, что Вы называете релятивизацией, приближает нас к пониманию этого. Легче считать Гитлера демоном и символом зла, чем заглянуть внутрь. Легче называть Гитлера демоном-искусителем, чем смотреть на тех – такихже людей, как ты и я, - кто с удовольствием поддается соблазну.

Неудивительно, что разбираясь с Гитлером, Хеллингер ворошит немецкое «осиное гнездо». И то, что он сейчас пожинает, - это по большей части слепые рефлексы, а не разбирательство по существу. Чтобы его избежать, самое простое – поставить Хеллингера в правый угол. Что и пытаются по мере возможности сделать в общественном мнении. И Ваше письмо вносит в это дополнительную лепту!

Вот продолжение вышеупомянутого пассажа из оригинального текста книги «Идти вместе с душой»:

Хонен: «Давай конкретно! Тогда ведь и мы, немцы, должны были бы прочитать заупокойную молитву по Гитлеру. Что это значит, как это?»
Хеллингер: «Это значит принять его в сообщество как одного из нас. Вот что это значит. Причем с сочувствием. Это нисколько не умаляет ни вины, ни ответственности. Но мы видим, что тому, кто взял на себя такую вину, предстоит бесконечно долгий путь, прежде чем он обретет покой. Гораздо более долгий, чем у жертв. Но исключать его нельзя. Куда же он должен деться?»
Хонен: «То есть аналогично тому, как если в семье есть убийца, который убил кого-то из членов семьи. Они тоже связаны друг с другом, и они тоже относятся к нам».
Хеллингер: «Точно. Его тоже нельзя исключать». 
Хонен: «А что, если мы уклонимся?»
Хеллингер: «С Гитлером это невозможно. Мы должны его принять».

Далее Вы пишете о разочаровании, что Вашего израильского друга возмутило расстановочное видео, посвященное работе с жертвами Холокоста. Как своего рода окончательное суждение об этой работе Хеллингера это тоже представляется мне неадекватным. Когда Хеллингер проводил в Тель-Авиве свой первый расстановочный семинар, я был там одним из немногих участников-неевреев. Напряжение было колоссальное, когда немец, к тому же солдат в Третьем рейхе и участник войны, приехал в Израиль и там, расставляя агрессоров и жертв Холокоста, напрямую имел дело с немецкой виной. Я считаю, что и такая встреча с Гитлером стоила огромного мужества и самоотдачи. Кстати: Хеллингера потом пригласили приехать туда снова. А в какой-то момент позже в Тель-Авиве стартовала первая обучающая группа по расстановкам.

Упрек в адрес Берта Хеллингера, что он вредит системной терапии и психотерапии, на мой взгляд, возвращается Вашим письмом и к Вам самому. В завершение: принцип правосудия в случае обвинения и осуждения - поскольку Вы, похоже, любите латинские цитаты - audiatur et altera pars (нужно выслушать и другую сторону). Как терапевт и системщик Вы знаете об относительности тех или иных суждений и утверждений. Если Вы предаете такой разрыв гласности, то, по-моему, было бы уместно опираться не только на какие-то цитаты из интернета, но тщательно все изучить или даже сначала поговорить и разобраться с этим человеком.

С дружеским и коллегиальным приветом, 

Д-р Бертольд Ульзамер